Сделал, наконец, систему сохранения. Сутки лазил по форумам прося о помощи, прежде чем сам разобрался в чём была ошибка. Ах, какой я молодец! До этого ещё сделал систему отображения очков. Теперь нужно подточить баланс первой половины игры (решения в которой, в основном, и влияют на исход) — для чего нарисовал на ватмане схему «локаций» (абзацев). Странно, как такой монстр до этого помещался в голове. Надо будет вывесить потом.
Почему-то принято предупреждать о спойлерах. Я не понимаю этого, ведь фактура содержательнее фабулы. Или что, повествование — это материал для сравнения на скорость, так сказать, аналитических способностей рассказчика и слушателя?
Короче. Правильный финал «Отторгнутых»:
В ночь перед Последней Битвой цвет и форма луны были необычайно подвижны. Как ни взглянешь — она принимала новый облик. То лимонная, то багрово-красная, то полная, то убывающая; она словно предчувствовала дрожь конца и стремилась пережить все свои состояния в последние разы.
Когда Сыны Тьмы дошли до Последнего моря у Тамирипа отросла борода, а телесная мощь Ксонигора обратилась в разумную мощь мудрости. Люди Храма-Космоса разочаровались в поклонении соотношениям устраивающими мир и перестали почитать глубину за правду. Теперь они войсковики, ожидающие боя неподалёку от разгромленной столицы государства поримлян. Бедуины примкнули к Сынам Тьмы, которым пришлось развернуться обратно на восток для противостояния Сынам Света, изобретших передвижные башни с лучниками для противостояния катапультам.
Я давно заметил, что для движения нужно не только что-то открыть для себя — но и отстраниться от этого. Варианты выбора должны быть отдельным текстом моего произведения. Хотя и сводятся всего к двум вещам: «к себе» и «от себя». Если проигрыш рекурсивен — значит я должен помогать «выиграть». И ещё (самое важное): каждый выбор персонажа примеривать на себя.
8Недостаточно осознать одиночество — нужно к нему и приспособится, стать гибким как змей. То же и в обращении с языком — возможно он возник не как средство связи, а как излияние любви к единству в отделённом взглядом. В этом тяжесть поэзии.
Нужно было это понять, чтобы продолжить работу над «Отторгнутыми»:
Раньше меня заботило рассказать историю. Не помешает ли игрок своими действиями?
Раньше я думал, что главная движущая сила — война с повествователем.
Но она проявляется не в том, в чём я думал. Это не о свободе выбора, а о получении информации. Фишка не в рассказывании истории, а в составлении её блоками. Каждый ход — действие. Нет возможности направления сбора информации, каждый выбор — значимый. Выходит, что игра — лишь средство самопознания, механика психологического теста обретает смысл. Какая чаша весов перевесит — левая или правая? Для этого нужно было разобраться, что на них:
История проявляется как снятие запретов, общество движется в обратную сторону -навязывания желаний.