Взгляд из звериной иконы

Два года назад я работал недалеко от Киевского ботанического сада. Подходя к его арке, трудно не заметить надписи, которые оставляют любители стрит-арта. Мне нравится читать надписи на стенах и я даже согласен с утверждением «тот, кто прочитал эту надпись — умрёт», это вполне логично и в истории исключений не было, пусть и мурашки от этого как в первый раз. Пару лет назад на арке ботсада, да и по всему Киеву вообще, начали появляться надписи про биопаспорт, штрих-коды и прочую чепуху. Мне это казалось художественной провокацией, глобальной инсталляцией на тему контроля в момент внедрения в Украине биометрических паспортов. Звучит забавно, пока я не прочитал, что эти надписи связывают с активизацией религиозных сект. В контексте дальнейшей истории вижу печать упадка и отзвуки катастрофы в том, что объявления на домах или некоторые надписи на стенах содержат указание искать информацию об этом в Интернете.

Чтобы не говорить многие вещи дважды, советую посмотреть следующее видео. Я постараюсь говорить о том, о чём забыл упомянуть автор этого видео и сам автор игры, можно считать это развёрнутым комментарием, набором примечаний, а не полноценной рецензией.

Этот пост, впрочем, как и сама игра, есть дань уважения и одновременно акт жестокой иронии по отношению к «пензенским затворникам». Если кратко, то это группа людей, которые в 2008 году решили ждать Второе Пришествие в своём убежище под землёй, отгородившись от мира, который пошёл на поводу у Зверя с его сведением человека к цифрам, где даже церковь получает свой идентификационный код. Игра повествует о переговорах с ними. Она, пусть и старается смотреть глазами затворников, говорить их голосами, думать их головами, самим выбором посредника для передачи их истории даже в самом каноничном ходе сюжета выносит им приговор. Теперь чуть ли не единственное, что говорит о них в современном мире, должно смотреться через «звериные иконы» — дисплеи, а сама игра скачана из геенных бездн Сети.

Оригинал был сделан на FireURQ, тогда как переиздание перешло на GameMaker Studio 2. Этот переход ощущается неоднозначно. Дело даже не в смене технологии, а в смене подхода в навигации, свойственного соответствующему инструменту. Оригинал воспринимался как текстовый квест со вставками аудио и даже видео. Навигация по меню была классической, то есть мы сами, пусть и от лица главного героя, совершали выбор. В новой версии этот герой с синим торсом и песочно-коричневым низом ходит по игровому полю, выбирая  вариант действия своим телом, выполняя роль ходячего курсора, видео нет вовсе. По всей видимости, этот выбор был сделан по техническим причинам. Как бы то ни было, такой выбор меняет восприятие. Нетипичная тема и подача в привычной форме текстового квеста не создаёт такого затруднения в восприятии как игра, которая выглядит как что-то с видом сбоку, пиксельное, но при этом с картинками из mspaint на чёрном фоне, где главный герой не столько герой, сколько курсор. Я давно играл в оригинал, но мне показалась, что игра стала более структурированной, до концовок стало проще добираться, но при этом игра кажется более неприметной, неказистой, ещё более наивной.

Игра делает несколько крутых поворотов в сюжете, некоторые из них я откровенно спойлерю в скриншотах. И это стало для меня «трудным местом» в понимании данной игры. Это та часть, которая сделана непосредственно Тимофеем Усиковым и не имеет под собой документальной основы. Да и речь не столько в поворотах, а, скажем так, оптиках, которые с позиции которых игра начинает вещать. В игре есть ряд реалистичных концовок, которые прямо отвечают на возможные исходы встречи и вписываются в изначальный стиль, но также присутствуют очень странные концовки. Мы видим, что эти моменты не вписываются в привычный дискурс затворников. Они ничего не говорят о гуманоидных расах или машинах времени. Эти вещи также являются продуктами гностицизма, но вряд ли традиционного христианского. Кто же говорит с нами через фантастические мифы о невероятном знании, ведущем к спасению или погибели? Возможно, это сам медиум — компьютер, который сам стал воплощением невероятного знания, страшных открытий и не менее страшных суеверий, который в свою очередь не наше продолжение, как думалось Маршалу Маклюэну, а продолжение дьявола в нас. В конце концов, всё возможно в мире, где отовсюду человеческая душа подсвечена взглядом из звериной иконы.